***
понимать - так же прекрасно, как петь
1.
Пишите слово алой кровью,
и если вам ушей не жаль,
жалейте кровь на пустословье,
когда вы рубите скрижаль.
2.
Солнцу.
Сколь бесполезен будет свет,
тепло, и сила притяженья,
когда вокруг Светила нет
планет достойных восхищенья.
Что стоит красота природы,
тьма ночи, лучезарность дня,
твои закаты и восходы,
когда бы не было меня?
3.
Душе.
Когда ты презирала Тело,
надежду видя в Небесах,
морила голодом, хотела
унизить, обращая в прах.
Когда Ты жалко пресмыкалась
пред мертвым Богом на кресте,
когда собою любовалась,
найдя приют нам в Пустоте.
Я твердо оперся на Землю,
душе построив в теле Храм.
И голосу природы внемля,
не верил вымершим Богам.
4.
Ты должен превзойти себя:
в душе любая добродетель
вонзить пытается в тебя
сочувствия позорный вертел.
Ты мост и больше ничего.
Смирись с великой данью веку,
и гордость Духа своего
под ноги брось Сверхчеловеку.
5.
Убийство не пятнай разбоем,
за счастьем крови и ножа
таится путь достойный Ноя.
Беги позора грабежа!
6.
Поднявшись на свою вершину,
увидишь ты кратчайший путь –
прыжок с вершины на вершину
мудрец готов перешагнуть.
У ног громады грозовые
белы и мягки словно снег,
а страхи кажутся смешными,
и жалким робкий человек.
Здесь воин в сердце пробудится,
восстав с насмешливым лицом:
у женщин воин лишь годится
для их потомства стать отцом.
7.
Мы отроду немного птицы,
но немощных страшит полет
над пропастью, где Терек мчится,
и мокрой лапой скалы бьет.
В нас отроду проворство рыбы,
но слабых давит глубина,
и как бесформенные глыбы
мешает с вязким илом дна.
8.
Жизнь тяжела, да мы не слабы
с упорством вьючного осла.
Расставшись с недостойным скарбом:
уюта, сытости, тепла
нам легче подниматься в гору,
и с Богом в небе танцевать.
Бросайте обжитые норы,
учитесь в пустоте летать!
9.
Чем выше поднимаюсь я,
тем глубже корни опускаю;
во мраке мудрая змея
познаньем жало наполняет.
Как я устал на высоте,
объятый холодом вселенной,
томлюсь по мелкой суете
в слепом желанье пищи бренной.
Здесь разве кто поймет меня?
Не видя, кто в меня поверит?
Весной о страсти протрубят
от спячки вздрогнувшие звери.
Но, коли Дух мой упадет –
смердящей грязью все пронижет,
в любые щели заползет
и осквернит все, что оближет.
10.
У сущего есть два лица:
одно – светло восторгом жизни,
другое – требует конца
с позорно лицемерной тризной.
И в нудном голосе его
я слышу завыванье Веры
в то, что не стоит ничего
за хрусталем небесной сферы.
11.
Я призываю не к работе,
я призываю вас к борьбе.
вас не должна давить икота
с привычкой к страху и мольбе.
Пусть станешь ты высокомерен,
возвышен в злобе к слабаку;
будь в правоте своей уверен,
стремясь к священному броску.
"ТЫ ДОЛЖЕН" – слышать мне приятней,
чем говорить вам: – "Я ХОЧУ",
стыдитесь повернуть обратно,
найдя оружье по плечу.
12.
О государстве.
"Я, государство – есмь народ.
Должны в меня, как в Бога верить!
Получит все мой патриот,
ему отмерится по вере."
В толпе не чувствуешь узды,
и, если, даже, в вере прочен,
ортодоксальные скиты –
бараки для чернорабочих.
Не задохнитесь же в чаду
коварной власти вожделений –
давая вам, у вас крадут
свободу, опьянив елеем.
–––
Беги мой друг в уединенье
от славы ядовитой мух.
Их отравляющее мненье
и твой колеблет скорбный дух.
Вглядись – всегда был мир устроен
в угоду власти и шутам:
власть любит тех, кто ходит строем,
шуты – тоску по бубенцам.
13.
О друге.
У друга взор несокрушим,
под черствой коркой тлеет нежность.
Он цепи рвет друзьям своим,
себя заковывая в вечность.
Без друга в разговоре – Я –
мешает окунуться в бездну
высоких мыслей бытия,
паря над Эго бесполезным.
За друга надо воевать,
и видя в нем врага паденья,
в его ряды перебежать,
победу, видя в отступленье.
14.
О любви к ближнему.
Как только смог ты оценить
предметы в ближнем окруженье,
ты норовишь СВОЕ сравнить
с чужим в быту приобретеньем.
И зависть к своему соседу
вас начинает угнетать;
на страх ему ковать победу:
приобретать, приобретать...
––––––––––––
В столпотворении народов
добро одних – считают злом,
зовя в крестовые походы
с огнем и праведным мечем.
____________
Вы соблазняете любовью
своих же ближних – вас любить,
их заблуждением и болью
свою жестокость позлатить.
15.
Не важно от чего свободен,
важнее знать нам для чего
пульсируют в живой природе
законы сердца твоего.
И если можешь ты заставить
вращаться звезды вкруг себя –
имеешь право ты оставить
ярмо поденного раба.
Но помни, не простят тебе
свободы властелины брюха,
покорные слепой судьбе,
дрожащие ничтожных слухов.
Чем выше будешь ты летать,
тем меньшим будешь им казаться,
тем яростней они терзать
начнут твой след, чтоб надругаться.
Остерегайся простоты:
она, невежественным оком
не видит сложные черты,
что не поймет – сочтет пороком.
И, если хочешь быть звездой,
свети, невозмутимо–ровен.
Да не коснешься их рукой,
да не собьешься ты на слове.
16.
О бабенках.
Мужчина – это только средство,
а цель у женщины – дитя.
Беременность загадкой сердца
осталась, сотни лет спустя.
С судьбою любит игры воин,
опасность искушать шутя.
У женщины достоин воин
ее вниманья, как дитя.
Она его отдохновенье
от утомительной войны,
она любовь и вдохновенье,
алмаз второй величины.
А первый – в ней лучом сияет
не существующих миров,
сверхчеловека в нем признают
потомки жалкие рабов.
Да, в женщине живет тиран
в одеждах скромницы рабыни;
в ней распускается обман
со вкусом зреющей полыни;
и если женщина полюбит,
мужчина, поостерегись:
она и долг, и честь забудет
за миг – с тобой переплестись.
Мужчина в злобе, просто злобен,
то в злобе женщина – дурна.
И нрав ее, змее подобен,
а месть ее – всегда грязна.
Но если счастье у мужчины
в словах таятся: я хочу;
у женщины – искать причину
его желаний и причуд.
Идете навестить красотку?
Открою истину я вам:
с собою захватите плетку,
и повнимательней – к словам.
17.
В колодец не бросайте камень,
в отшельника – позорных слов.
Кто камень из глубин достанет
его прозрачных родников?
В миру дели несправедливость
На половину, четверть, треть,
дроби – да будет нетерпимость
металлом в голосе звенеть!
––––––––––
Нет, нищий, не проси, тебе я не подам.
Дай лучше мне часть непосильной ноши,
мы вместе понесем кичливым городам
свет истины на ложе толсторожим.
18.
О браке и ребенке.
В саду супружества цветут
живые памятники – дети.
Родители в детей вдохнут
победу, или серый пепел
перегоревших в сыте тел
животных, угадав друг друга,
когда меж ног у них зудел
огонь кошачьего недуга.
И я спрошу сейчас тебя:
Достоин ты желать ребенка?
Ты победил в себе себя?
Унял ничтожества поземку?
19.
О добродетели.
Как золото смогло поднять
среди людей такую цену? –
своей способностью сиять
на всем, на что его наденут.
И блеск кумира золотой
напоминает добродетель –
она зовется добротой,
и так же бескорыстно светит.
А себялюбие больных,
и голодающих – порочно –
готово обокрасть своих,
расслабившись в канавах сточных.
Дух – только отголосок тела:
покуда борется оно,
дух занят непрестанно делом,
и не опустится в говно.
Пусть сердце бьется широко,
неся дарящие потоки.
Просящий, помни, далеко
плыть к добродетельной протоке.
Там тот, кто выше похвалы,
и порицания, лишь воля
любви и высшей доброты –
необходимости неволя.
О смерти.
Прекрасно вовремя пред миром умереть,
а не тянуть нить жизни, пятясь задом.
Растратить, раздарить, спалить, сгореть,
и Землю не винить, и не бояться Ада.
***
